Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 23 июл 2014, 18:19
Пастухи в рыбфлоте. Байки Василича.
Мурманский морской рыбный порт в 1970-1980-е годы был крупнейшим рыбообрабатывающим предприятием Севера. Сотни больших и малых траулеров, плавбаз, транспортных рефрижераторов и судов обеспечения Министерства рыбного хозяйства стояли в порту под разгрузкой, готовились к дальним промысловым рейсам, ремонтировались, доковались. В Мурманске находились крупнейшие предприятия рыбной промышленности: Мурманский траловый флот, Севрыбхолодфлот, Мурмансельдь, Беломорская база гослова, флот местных рыболовецких колхозов. Два учебных заведения: Мурманское высшее инженерное морское училище и Мурманское мореходное училище готовили кадры для рыбодобывающего и обрабатывающего флота: судоводителей, механиков, электромехаников, радиооператоров....
Вот только с рыбой в стране было сложновато. В советской Карелии - еще более - менее. А в краях вологодских рыбного изобилия океанической продукции не наблюдалось. Правда, соленая немилосердно треска в сельской лавке деревни в Кубеноозерье, была всегда. И пользовалась спросом у местных жителей, отлученных от рыболовства в родном Кубенском озере...
Тимо рассказывает:
На утренней вахте в восьмом часу пришли в Умбу. Поставили лихтер № 10, взяли такой же лихтер № 13 и пошли обратно в Беломорск. Ночью, когда подходили к Суур- Луде, начало изрядно болтать. Осень. Мелкий дождь нудно стучит по палубе, заглушаемый редкими ударами холодных не высоких волн.
Василич снова рассказывает о практиканте-шутнике. После случая с компасом, старпом отнюдь не воспылал симпатиями к молодому человеку. Грузил работой...
Но юношей вдруг заинтересовался первый помощник, он же помполит. А надобно сказать, что капитан и первый не очень-то ладили между собой.
На переходе к месту промысла рыбаки особо не упираются: отдыхают. Силы берегут, от пьянки кабацкой отходят. На вахте работают с прохладцей. Особенно, если погода свежая и палубу заливает. Да ветер лютый, неуютный.
Но парнишка по - прежнему работой был занят. Даже когда перекур объявили и все чайком побаловаться ушли, парень с тросом продолжал возиться. Трос новый, весь в тавоте, как пьяный матрос в окурках. И в это время помполит на палубу выглянул. Смотрит: никого, только новенький паренек, с которым первый помощник еще обязательную беседу провести не успел, с тросом возится. А дело было на РТ, их сейчас мало осталось, таких траулеров. Тоже паровички, как наш. Мостик у него низкий, окно в рубке открыто. В рубке - капитан. Старпома отпустил чайку глотнуть.
И слышит капитан такой диалог.... Помполит спрашивает:
- Вы, товарищ матрос, почему чай пить не идете ? Боцман перекур объявил, согреться надо...
- Да вот, хреновину эту плести научусь, тады и пОйду. Элакое хитрое дело, никак не дается !
- А Вы что, впервые в море ?
Замечу, что было в 1950-х такое: брали на траулеры людей без подготовки. Прямо на судне и обучали. Флот бурно рос, людей не хватало. Впрочем, и помполиты тогда без высшего образования были. Любой отставной вояка мог, при наличии партбилета и характеристики, отражающей преданность партии и правительству, первым помощником капитана в рейс пойти.
- Впервой, - отвечает по-вологодски окая, курсант. - На кОрову вот надо зарОботать. ХорОшо с кОровой ! МолОко, опять же... И масло ! Сливочное ....
- И никакого обучения Вы перед рейсом не прошли ?
- А как обучаться, я ведь и грамОты-то не знаю....
- Н-у-у-у !!!
Помполит даже присел. А капитан отпрыгнул от окна рубки, зашелся в хохоте. Вернувшемуся старпому тут же поручил: предупредить экипаж о спектакле и молчать всем об инженерном образовании "вологодского крестьянина" !!!
А у помполита выражение лица жалостливое, полон участия политработник....
- Не хотите ли, товарищ матрос, я с Вами грамотой займусь ? На переходе. Читать - писать научитесь.
- Можно... Если Вам не трудно...
- Да что Вы... Я ведь - политработник. Это мой долг коммуниста !
Помполит ликовал. Пусть видит капитан, терпящий первого только по причине вынужденной необходимости ( первый ведь капитана запросто сожрать может !), пользу от помполита ! ( продолжу)
Мурманский морской рыбный порт в 1970-1980-е годы был крупнейшим рыбообрабатывающим предприятием Севера. Сотни больших и малых траулеров, плавбаз, транспортных рефрижераторов и судов обеспечения Министерства рыбного хозяйства стояли в порту под разгрузкой, готовились к дальним промысловым рейсам, ремонтировались, доковались. В Мурманске находились крупнейшие предприятия рыбной промышленности: Мурманский траловый флот, Севрыбхолодфлот, Мурмансельдь, Беломорская база гослова, флот местных рыболовецких колхозов. Два учебных заведения: Мурманское высшее инженерное морское училище и Мурманское мореходное училище готовили кадры для рыбодобывающего и обрабатывающего флота: судоводителей, механиков, электромехаников, радиооператоров....
Вот только с рыбой в стране было сложновато. В советской Карелии - еще более - менее. А в краях вологодских рыбного изобилия океанической продукции не наблюдалось. Правда, соленая немилосердно треска в сельской лавке деревни в Кубеноозерье, была всегда. И пользовалась спросом у местных жителей, отлученных от рыболовства в родном Кубенском озере...
Тимо рассказывает:
На утренней вахте в восьмом часу пришли в Умбу. Поставили лихтер № 10, взяли такой же лихтер № 13 и пошли обратно в Беломорск. Ночью, когда подходили к Суур- Луде, начало изрядно болтать. Осень. Мелкий дождь нудно стучит по палубе, заглушаемый редкими ударами холодных не высоких волн.
Василич снова рассказывает о практиканте-шутнике. После случая с компасом, старпом отнюдь не воспылал симпатиями к молодому человеку. Грузил работой...
Но юношей вдруг заинтересовался первый помощник, он же помполит. А надобно сказать, что капитан и первый не очень-то ладили между собой.
На переходе к месту промысла рыбаки особо не упираются: отдыхают. Силы берегут, от пьянки кабацкой отходят. На вахте работают с прохладцей. Особенно, если погода свежая и палубу заливает. Да ветер лютый, неуютный.
Но парнишка по - прежнему работой был занят. Даже когда перекур объявили и все чайком побаловаться ушли, парень с тросом продолжал возиться. Трос новый, весь в тавоте, как пьяный матрос в окурках. И в это время помполит на палубу выглянул. Смотрит: никого, только новенький паренек, с которым первый помощник еще обязательную беседу провести не успел, с тросом возится. А дело было на РТ, их сейчас мало осталось, таких траулеров. Тоже паровички, как наш. Мостик у него низкий, окно в рубке открыто. В рубке - капитан. Старпома отпустил чайку глотнуть.
И слышит капитан такой диалог.... Помполит спрашивает:
- Вы, товарищ матрос, почему чай пить не идете ? Боцман перекур объявил, согреться надо...
- Да вот, хреновину эту плести научусь, тады и пОйду. Элакое хитрое дело, никак не дается !
- А Вы что, впервые в море ?
Замечу, что было в 1950-х такое: брали на траулеры людей без подготовки. Прямо на судне и обучали. Флот бурно рос, людей не хватало. Впрочем, и помполиты тогда без высшего образования были. Любой отставной вояка мог, при наличии партбилета и характеристики, отражающей преданность партии и правительству, первым помощником капитана в рейс пойти.
- Впервой, - отвечает по-вологодски окая, курсант. - На кОрову вот надо зарОботать. ХорОшо с кОровой ! МолОко, опять же... И масло ! Сливочное ....
- И никакого обучения Вы перед рейсом не прошли ?
- А как обучаться, я ведь и грамОты-то не знаю....
- Н-у-у-у !!!
Помполит даже присел. А капитан отпрыгнул от окна рубки, зашелся в хохоте. Вернувшемуся старпому тут же поручил: предупредить экипаж о спектакле и молчать всем об инженерном образовании "вологодского крестьянина" !!!
А у помполита выражение лица жалостливое, полон участия политработник....
- Не хотите ли, товарищ матрос, я с Вами грамотой займусь ? На переходе. Читать - писать научитесь.
- Можно... Если Вам не трудно...
- Да что Вы... Я ведь - политработник. Это мой долг коммуниста !
Помполит ликовал. Пусть видит капитан, терпящий первого только по причине вынужденной необходимости ( первый ведь капитана запросто сожрать может !), пользу от помполита ! ( продолжу)
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 23 июл 2014, 18:31
Пастух в рыбфлоте ( окончание ).
На таких траулерах в 1940- 1950-х уходили в океан мурманские и архангельские рыбаки. Котлы на твердом топливе -угле. Экипаж почти сорок человек. Тесные кубрики на восемь рыбаков. Заливаемая в шторм палуба. Рыбу, в основном треску, чистили ( шкерили) и засаливали в бочки. Готовую продукцию сдавали на плавбазу.
"Рыбу - стране, деньги - жене, а сам - носом по волне" грустно шутили те, о ком говорили: "Рыбак - трижды моряк !".
Этот траулер - один из последних паровичков Архангельского тралового флота автор запечатлел на Северной Двине летом 1974 года. Тогда на смену таким судам уже пришли дизельные БМРТ, СРТМ, плавбазы, траулеры-заводы...
Продолжение рассказа Васильевича:
И начал помполит с парнем заниматься. Ежедневно, после матросовой вахты, приглашал "вологодского крестьянина" к себе. Буквы большие из газеты вырезал, слоги складывал. Парнишке долго грамота не давалась. Потом все же дело пошло. Газеты стал читать. Сначала по слогам, потом - все быстрее и быстрее.
Первый помощник решил, что пора обнародовать результаты. Пусть все видят: не даром он хлеб моряцкий ест. Шутка ли, за три недели парня читать научить !
И когда собрались командиры в кают-компании на очередное политзанятие, помполит пригласил новоиспеченного грамотея для всеобщего обозрения и демонстрации чудесной метаморфозы. Как подтверждения надобности политработников на рыболовных судах:
- Вот, товарищи, факт, заслуживающий внимания. К нам на пароход прибыл совершенно неграмотный деревенский паренек. На корову заработать в тралфлот приехал. Я занимался с ним три недели. Ежедневно. Буквы изготовил из подручного материала.
И результат - налицо. Конкретный пример пользы первого помощника капитана в экипаже. Пожалуйста, товарищ матрос, прочтите вот эту заметку в "Правде" о событиях в мире капитализма.
И тут капитан не выдержал. От его гомерического хохота задрожали осветительные плафоны и тонко зазвенели стекла в книжном шкафу.
- О-хо-хо, ох, ох, ох, не дайте погибнуть в приступе веселом !!! Водички налей, штурман !!!
Впрочем, все командиры уронили головы на стол и беззвучно тряслись от смеха...
Словно их подключили к сети в 220 вольт...
Помполит медленно багровел. Курсантик съежился, но стойко улыбался, сообразив, что капитан его в обиду не даст. Да и помполиту выгоднее было бы скорее замять эту шутку...
- Ох, не могу, ох разжалуют меня в трешники, в матросы, но парня в обиду не дам ! - вопил мастер.
- Вы посмотрите на этого придурка ! Он инженера грамоте обучать взялся ! Да ведь этот парень четыре курса высшей мореходки закончил. На практике у нас ! И откуда дураки на флоте берутся ! Пастух ! Инженера грамоте учить !!!
Политический помощник, окончательно побурев, вылетел из кают-компании. Парень выскользнул следом... А капитан, помощники-штурманА и механики, весь экипаж - все дружно тешились событием. Из курилки - в столовую команды, по кубрикам, и вахтам новость, обрастая новыми сказочными подробностями, гуляла по траулеру. Через год в Мурманском тралфлоте существовал почти эпос: "Как помполит инженера грамоте учил."
- Василич, а крепко парню нагорело за выходку ?
- Да ничего ему не было... За четыре месяца промысла у первого зло попритихло, да и не в его интересах было - раздувать шутку курсанта.
В характеристике парнишки фраза, конечно, появилась: "склонен к шутовству". ...
Флот юмористов ценит. И в обиду не дает. А мастер наш, Ян Яныч был мужик справедливый. "Я из вас либо моряков сделаю,либо уродов !" - говаривал. Но это так, для острастки. Практикантов пугал. Похвалялся: "Не пью, потому что свой танкер водки я уже выпил !"
В дневнике Тимо записал: "Слегка болтает. Встречная волна. Пришли в 20.30, поставили лихтер - 21, тут же взяли 23-й двухтысячник и вышли на Кемь..."
На таких траулерах в 1940- 1950-х уходили в океан мурманские и архангельские рыбаки. Котлы на твердом топливе -угле. Экипаж почти сорок человек. Тесные кубрики на восемь рыбаков. Заливаемая в шторм палуба. Рыбу, в основном треску, чистили ( шкерили) и засаливали в бочки. Готовую продукцию сдавали на плавбазу.
"Рыбу - стране, деньги - жене, а сам - носом по волне" грустно шутили те, о ком говорили: "Рыбак - трижды моряк !".
Этот траулер - один из последних паровичков Архангельского тралового флота автор запечатлел на Северной Двине летом 1974 года. Тогда на смену таким судам уже пришли дизельные БМРТ, СРТМ, плавбазы, траулеры-заводы...
Продолжение рассказа Васильевича:
И начал помполит с парнем заниматься. Ежедневно, после матросовой вахты, приглашал "вологодского крестьянина" к себе. Буквы большие из газеты вырезал, слоги складывал. Парнишке долго грамота не давалась. Потом все же дело пошло. Газеты стал читать. Сначала по слогам, потом - все быстрее и быстрее.
Первый помощник решил, что пора обнародовать результаты. Пусть все видят: не даром он хлеб моряцкий ест. Шутка ли, за три недели парня читать научить !
И когда собрались командиры в кают-компании на очередное политзанятие, помполит пригласил новоиспеченного грамотея для всеобщего обозрения и демонстрации чудесной метаморфозы. Как подтверждения надобности политработников на рыболовных судах:
- Вот, товарищи, факт, заслуживающий внимания. К нам на пароход прибыл совершенно неграмотный деревенский паренек. На корову заработать в тралфлот приехал. Я занимался с ним три недели. Ежедневно. Буквы изготовил из подручного материала.
И результат - налицо. Конкретный пример пользы первого помощника капитана в экипаже. Пожалуйста, товарищ матрос, прочтите вот эту заметку в "Правде" о событиях в мире капитализма.
И тут капитан не выдержал. От его гомерического хохота задрожали осветительные плафоны и тонко зазвенели стекла в книжном шкафу.
- О-хо-хо, ох, ох, ох, не дайте погибнуть в приступе веселом !!! Водички налей, штурман !!!
Впрочем, все командиры уронили головы на стол и беззвучно тряслись от смеха...
Словно их подключили к сети в 220 вольт...
Помполит медленно багровел. Курсантик съежился, но стойко улыбался, сообразив, что капитан его в обиду не даст. Да и помполиту выгоднее было бы скорее замять эту шутку...
- Ох, не могу, ох разжалуют меня в трешники, в матросы, но парня в обиду не дам ! - вопил мастер.
- Вы посмотрите на этого придурка ! Он инженера грамоте обучать взялся ! Да ведь этот парень четыре курса высшей мореходки закончил. На практике у нас ! И откуда дураки на флоте берутся ! Пастух ! Инженера грамоте учить !!!
Политический помощник, окончательно побурев, вылетел из кают-компании. Парень выскользнул следом... А капитан, помощники-штурманА и механики, весь экипаж - все дружно тешились событием. Из курилки - в столовую команды, по кубрикам, и вахтам новость, обрастая новыми сказочными подробностями, гуляла по траулеру. Через год в Мурманском тралфлоте существовал почти эпос: "Как помполит инженера грамоте учил."
- Василич, а крепко парню нагорело за выходку ?
- Да ничего ему не было... За четыре месяца промысла у первого зло попритихло, да и не в его интересах было - раздувать шутку курсанта.
В характеристике парнишки фраза, конечно, появилась: "склонен к шутовству". ...
Флот юмористов ценит. И в обиду не дает. А мастер наш, Ян Яныч был мужик справедливый. "Я из вас либо моряков сделаю,либо уродов !" - говаривал. Но это так, для острастки. Практикантов пугал. Похвалялся: "Не пью, потому что свой танкер водки я уже выпил !"
В дневнике Тимо записал: "Слегка болтает. Встречная волна. Пришли в 20.30, поставили лихтер - 21, тут же взяли 23-й двухтысячник и вышли на Кемь..."
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 23 июл 2014, 18:46
Беломорские рейсы. Шторм.
vmerta
10 июня, 2013
Беломорский шторм. Повезло "Ерофею"...
Часть пути от Беломорска до Кеми проходит по шхерному району среди островов, которые поморы зовут Кузовами. Всего островов шестнадцать. Еще Элиас Леннрот писал в своих путевых заметках о том, что русские пришельцы, узнав значение какого-либо карельского либо саамского топонима, тут же переделывали его на свой лад... В случае с Кузовами все обстояло еще проще. Когда новгородцы появились в 15 веке на этих берегах и побывали на островах, населенных саамами, они переиначили местное Кuz Oive ( Еловая Голова) в ныне известное КУЗОВА. Два острова - самые большие - называются Немецкий Кузов - 140 метров над уровнем моря и Русский Кузов - 123 метра. О живших здесь саамах напоминают на островах лишь каменные лабиринты да сейды..
Тимо рассказывает:
На утренню вахту я вышел на траверзе Соловков. К концу вахты мы пришли на Беломорский рейд, поставили лихтер-13 на якорь, взяли "тысячник" ЛС- 8915 и потащили его в Кемь под погрузку....
В Кеми берем лихтер - 26 и ЛС-8836. К нолям будем в Беломорске.
На следующий день мы снова в Кеми. Такая работа. В четыре утра отошли на Беломорск с лихтером -28, а в семь уже встали у причала в Беломорске. Надоедает. В деревню бы съездить.... Капитану об этом намекал, он не возражает. Писем нет ни от кого. И не пишу никому.
Утро сегодня не по-осеннему теплое, ветерок с SW- почти ласковый. Если не забывать, что до Полярного круга - рукой подать, погоду смело можно назвать славной. Голубое яркое море, оно кажется теплым и ласковым. Но - только кажется. Вода - ледяная... Штормит чаще всего по ночам. Днем - тихо и по-летнему тепло...
Из Беломорска нас отправили в Онегу. Хоть какое-то разнообразие. В Онеге я еще не был... Ночью море снова разгулялось не на шутку. Мы бежали в балласте. На вахте был третий. И он по-неопытности учудил. Проложил курс рядом с каменистой лудой, глубины над которой были достаточны для безопасного прохода "Ерофея". Но не учел малую воду отлива и волну более трех метров высотой с северо-запада. Случилось так, что пароходик снесло и он шел прямо над лудой. В момент прохождения нас подняло на почти четырехметровой волне и опустило точно на луду... Осадка у "Ерофея" - три с половиной метра. Не хватило глубины. ..
От удара вылетели из коек все, кто спал. Часть рундуков и столов от палубы в каютах "с мясом" оторвало. Все мгновенно наверх выскочили. Удар был такой силы, что ни у кого сомнений не было: проломили корпус. Василич был на высоте: немедленно организовал аварийную группу, по трюмам отправил. Подготовили пластырь, цемент, пробки, клинья - все как положено. А по палубе - волны. Ход сбавили и мотать пароходик стало невыносимо. Темень - хоть глаз выколи. До берега - миль двадцать, то есть, по сухопутному - около сорока километров.... Если затонет "Ерофей" - шлюпки на такой волне могут и не выгрести... Да и берег - весь в камнях, разобьет их на прибое... Тем не менее, на шлюпдеке боцман с матросами шлюпки к спуску готовят.
Но проверили все отсеки - нет пробоины ! Нет водотечности в корпусе !!! Да, лопнул от удара паропровод на лебедку. Да, на камбузе вся палуба осколками посуды усеяна. Да, у кокши синяков - не счесть. Моряки уже острят по поводу ее привычки голой спать...
Но нет водотечности ! Пусть валяет пароход с борта на борт, пусть стужа и тьма - корпус цел ! Не рвется стихия в "Ерофеев" корпус. Цел батюшко -"конек" ! Не зря поморы такие буксиры "коньками" называют. И шутки о синяках кокши уместны, и улыбаются парни: не одна ты, девица мореходная, из койки сегодня вылетела !
Сразу успокоился народ, хотя по каютам не тотчас разошлись. Побежал "Ерофей" дальше.
Лишь позже, по завершении навигации, когда пароход пришел в Петрозаводск и подняли его на слип, обнаружил капитан в брусковом киле стальном выбоину с кулак величиною. Я об этом узнал, проведав, что буксирчик мой. ставший родным за беломорскую навигацию, в Петрозаводск притопал на слипование. Сбегал на завод...
vmerta
10 июня, 2013
Беломорский шторм. Повезло "Ерофею"...
Часть пути от Беломорска до Кеми проходит по шхерному району среди островов, которые поморы зовут Кузовами. Всего островов шестнадцать. Еще Элиас Леннрот писал в своих путевых заметках о том, что русские пришельцы, узнав значение какого-либо карельского либо саамского топонима, тут же переделывали его на свой лад... В случае с Кузовами все обстояло еще проще. Когда новгородцы появились в 15 веке на этих берегах и побывали на островах, населенных саамами, они переиначили местное Кuz Oive ( Еловая Голова) в ныне известное КУЗОВА. Два острова - самые большие - называются Немецкий Кузов - 140 метров над уровнем моря и Русский Кузов - 123 метра. О живших здесь саамах напоминают на островах лишь каменные лабиринты да сейды..
Тимо рассказывает:
На утренню вахту я вышел на траверзе Соловков. К концу вахты мы пришли на Беломорский рейд, поставили лихтер-13 на якорь, взяли "тысячник" ЛС- 8915 и потащили его в Кемь под погрузку....
В Кеми берем лихтер - 26 и ЛС-8836. К нолям будем в Беломорске.
На следующий день мы снова в Кеми. Такая работа. В четыре утра отошли на Беломорск с лихтером -28, а в семь уже встали у причала в Беломорске. Надоедает. В деревню бы съездить.... Капитану об этом намекал, он не возражает. Писем нет ни от кого. И не пишу никому.
Утро сегодня не по-осеннему теплое, ветерок с SW- почти ласковый. Если не забывать, что до Полярного круга - рукой подать, погоду смело можно назвать славной. Голубое яркое море, оно кажется теплым и ласковым. Но - только кажется. Вода - ледяная... Штормит чаще всего по ночам. Днем - тихо и по-летнему тепло...
Из Беломорска нас отправили в Онегу. Хоть какое-то разнообразие. В Онеге я еще не был... Ночью море снова разгулялось не на шутку. Мы бежали в балласте. На вахте был третий. И он по-неопытности учудил. Проложил курс рядом с каменистой лудой, глубины над которой были достаточны для безопасного прохода "Ерофея". Но не учел малую воду отлива и волну более трех метров высотой с северо-запада. Случилось так, что пароходик снесло и он шел прямо над лудой. В момент прохождения нас подняло на почти четырехметровой волне и опустило точно на луду... Осадка у "Ерофея" - три с половиной метра. Не хватило глубины. ..
От удара вылетели из коек все, кто спал. Часть рундуков и столов от палубы в каютах "с мясом" оторвало. Все мгновенно наверх выскочили. Удар был такой силы, что ни у кого сомнений не было: проломили корпус. Василич был на высоте: немедленно организовал аварийную группу, по трюмам отправил. Подготовили пластырь, цемент, пробки, клинья - все как положено. А по палубе - волны. Ход сбавили и мотать пароходик стало невыносимо. Темень - хоть глаз выколи. До берега - миль двадцать, то есть, по сухопутному - около сорока километров.... Если затонет "Ерофей" - шлюпки на такой волне могут и не выгрести... Да и берег - весь в камнях, разобьет их на прибое... Тем не менее, на шлюпдеке боцман с матросами шлюпки к спуску готовят.
Но проверили все отсеки - нет пробоины ! Нет водотечности в корпусе !!! Да, лопнул от удара паропровод на лебедку. Да, на камбузе вся палуба осколками посуды усеяна. Да, у кокши синяков - не счесть. Моряки уже острят по поводу ее привычки голой спать...
Но нет водотечности ! Пусть валяет пароход с борта на борт, пусть стужа и тьма - корпус цел ! Не рвется стихия в "Ерофеев" корпус. Цел батюшко -"конек" ! Не зря поморы такие буксиры "коньками" называют. И шутки о синяках кокши уместны, и улыбаются парни: не одна ты, девица мореходная, из койки сегодня вылетела !
Сразу успокоился народ, хотя по каютам не тотчас разошлись. Побежал "Ерофей" дальше.
Лишь позже, по завершении навигации, когда пароход пришел в Петрозаводск и подняли его на слип, обнаружил капитан в брусковом киле стальном выбоину с кулак величиною. Я об этом узнал, проведав, что буксирчик мой. ставший родным за беломорскую навигацию, в Петрозаводск притопал на слипование. Сбегал на завод...
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 23 июл 2014, 19:09
После шторма. Порт Онега.
Кий- остров на подходе к порту Онега.
В этом постике речь пойдет о завершении рейса в порт Онега.
Сразу отмечу: его название происходит от одноименной реки и к Онежскому озеру никакого отношения не имеет. В Белом море есть залив, который называется Онежским. Собственно, на его берегу, в Беломорской губе и сам Беломорск находится. А порт Онега - к юго- востоку от Беломорска.
Еще в 18 веке порт посещали сотни иностранных судов. А Екатерина Вторая в марте 1781 года своим указом порт этот официально узаконила...
Впрочем, поморы и без ее указа использовали порт полноценно.
В советские времена были углублены подходные каналы. И во времена плаваний Тимо порт ежегодно в течение навигации с мая по ноябрь посещали более 300 торговых судов.
Для сравнения - в 2010 году их было всего сорок....
Тимо записал в дневнике:
Все закончилось благополучно и вскоре мы подошли к Онежскому приемному бую. Здесь уже ожидал лоцмана лесовозик "Константин Коршунов" из серии сухогрузов выборгской постройки. Всю серию официально называли: "суда типа" "Советский воин", но моряки прозвали эти лесовозы более лаконично - "фантомасы". Василич так и отметил:
- Вон, "фантомас" лоцмана ждет. Всего-то две тысячи с небольшим на борт берет, а без лоцмана в порт зайти не может ...
- Да, видать,по грузоподъемности, как наш "Балтийский"... Впрочем, "Балтийские" сюда без лоцмана заходят...
- Ну, у него осадочка побольше, "Болт" на три с небольшим метра сидит, а этот - более пяти.... Несколько лет назад проводили эксперимент: пытались "фантомасы", когда они из Балтики за лесом в балласте на Белое море шли, через Беломорканал проводить... Несколько рейсов сделали и отказались...
- У них же одна машина... Наш "Ерофей" и то в шлюз затолкнуть проблематично.....
- "Титану" еще сложнее. Он даже пресную воду в рыбном порту берет, иначе осадка шлюз пройти не позволит...
А у "фантомасов" еще и мачты посмотри какие ! На "Балтийских" - спички, а не мачты. Заваливаются....
- У нас преподаватель в училище есть интересный. Капитан первого ранга в отставке. Он у нас "Управление судном" вел на втором-третьем курсах. И по поводу "завалить мачту" говаривал:" Завалить можно только бабу. И то - не всякую с первого раза. А мачты - рубят !"
- Знаешь, я рыбак. И всякие эти ВМФовские выверты игнорирую... Что у вас на "Балтийском" капитан боцману командовал: "Руби мачты" ?
- Да нет, когда шли на Волгу, команда была: "Мачты опустить !"
- Вот именно. Это воякам от нечего делать выпендриваться не привыкать. А мы- народ штатский.
- Василич, кстати, а почему "фантомасами"-то пароходики эти прозвали ?
- Да поломки у них в машине случались совершенно загадочные. А фильм про Фантомаса в это время самым кассовым был...Вот и приклеилось....
Прошли эти "фантомасы" пару раз по внутренним путям и от идеи дурацкой отказались.
Ведь и лоцман им нужен аж от Ленинграда до Беломорска. И мосты на Свири разводить. Да и морякам невыгодно: они когда вокруг Скандинавии бредут, им валюта капает. А тут, в "кривом море" - одна нервотрепка.....
Я люблю свежую погоду, люблю стоять на руле и видеть, как пароход с шумом разбивает штевнем серые осенние волны. И даже минувшая ночь с ударом о камни кажется просто неприятным приключением из тех, о которых говорят: "Будет, что вспомнить.." В шторм рождается чувство единения с водной бесконечностью. Вероятно, именно это чувство, даже без меркантильной составляющей, заставляет людей уходить в моря...
В порту у лесоэспортного причала грузятся пиломатериалами лесовоз "Сосновец" из Архангельска и "Кобона" из Таллинна.
Из Онеги ушли в 13 часов. Ночью будем в Беломорске.
А утром мы спустили пары и встали на котлочистку. Кое-какие последствия от удара о луду, в машине все же требовали ремонта....
Грунтуем фальшборт, кочегары и машинисты чистят котел... Как здорово быть "по верхней команде". Вспомнилась практика на Северной Двине и котлочистка в Великом Устюге... После работ в котле тогда пришлось пойти в парикмахерскую и остричься наголо....
Тихая погода, как в августе. Почти летний вечер... По каналу скользит бесшумно "Волго-Балт". Пароход "Ямал" привел с морского рейда лихтер. У причала дремлют спасатели Спецморпроводки: "Кронштадт" и "Челюскин" -они проводили на сибирские реки очередной караван речных судов и возвращаются в Ленинград через Беломорканал.....
Засыпает Беломорье, отдыхает от вчерашнего шторма......
http://varandej.livejournal.com/389249.html
Как всегда талантливый автор Варандей интересно рассказывает о городе Онега.
Кий- остров на подходе к порту Онега.
В этом постике речь пойдет о завершении рейса в порт Онега.
Сразу отмечу: его название происходит от одноименной реки и к Онежскому озеру никакого отношения не имеет. В Белом море есть залив, который называется Онежским. Собственно, на его берегу, в Беломорской губе и сам Беломорск находится. А порт Онега - к юго- востоку от Беломорска.
Еще в 18 веке порт посещали сотни иностранных судов. А Екатерина Вторая в марте 1781 года своим указом порт этот официально узаконила...
Впрочем, поморы и без ее указа использовали порт полноценно.
В советские времена были углублены подходные каналы. И во времена плаваний Тимо порт ежегодно в течение навигации с мая по ноябрь посещали более 300 торговых судов.
Для сравнения - в 2010 году их было всего сорок....
Тимо записал в дневнике:
Все закончилось благополучно и вскоре мы подошли к Онежскому приемному бую. Здесь уже ожидал лоцмана лесовозик "Константин Коршунов" из серии сухогрузов выборгской постройки. Всю серию официально называли: "суда типа" "Советский воин", но моряки прозвали эти лесовозы более лаконично - "фантомасы". Василич так и отметил:
- Вон, "фантомас" лоцмана ждет. Всего-то две тысячи с небольшим на борт берет, а без лоцмана в порт зайти не может ...
- Да, видать,по грузоподъемности, как наш "Балтийский"... Впрочем, "Балтийские" сюда без лоцмана заходят...
- Ну, у него осадочка побольше, "Болт" на три с небольшим метра сидит, а этот - более пяти.... Несколько лет назад проводили эксперимент: пытались "фантомасы", когда они из Балтики за лесом в балласте на Белое море шли, через Беломорканал проводить... Несколько рейсов сделали и отказались...
- У них же одна машина... Наш "Ерофей" и то в шлюз затолкнуть проблематично.....
- "Титану" еще сложнее. Он даже пресную воду в рыбном порту берет, иначе осадка шлюз пройти не позволит...
А у "фантомасов" еще и мачты посмотри какие ! На "Балтийских" - спички, а не мачты. Заваливаются....
- У нас преподаватель в училище есть интересный. Капитан первого ранга в отставке. Он у нас "Управление судном" вел на втором-третьем курсах. И по поводу "завалить мачту" говаривал:" Завалить можно только бабу. И то - не всякую с первого раза. А мачты - рубят !"
- Знаешь, я рыбак. И всякие эти ВМФовские выверты игнорирую... Что у вас на "Балтийском" капитан боцману командовал: "Руби мачты" ?
- Да нет, когда шли на Волгу, команда была: "Мачты опустить !"
- Вот именно. Это воякам от нечего делать выпендриваться не привыкать. А мы- народ штатский.
- Василич, кстати, а почему "фантомасами"-то пароходики эти прозвали ?
- Да поломки у них в машине случались совершенно загадочные. А фильм про Фантомаса в это время самым кассовым был...Вот и приклеилось....
Прошли эти "фантомасы" пару раз по внутренним путям и от идеи дурацкой отказались.
Ведь и лоцман им нужен аж от Ленинграда до Беломорска. И мосты на Свири разводить. Да и морякам невыгодно: они когда вокруг Скандинавии бредут, им валюта капает. А тут, в "кривом море" - одна нервотрепка.....
Я люблю свежую погоду, люблю стоять на руле и видеть, как пароход с шумом разбивает штевнем серые осенние волны. И даже минувшая ночь с ударом о камни кажется просто неприятным приключением из тех, о которых говорят: "Будет, что вспомнить.." В шторм рождается чувство единения с водной бесконечностью. Вероятно, именно это чувство, даже без меркантильной составляющей, заставляет людей уходить в моря...
В порту у лесоэспортного причала грузятся пиломатериалами лесовоз "Сосновец" из Архангельска и "Кобона" из Таллинна.
Из Онеги ушли в 13 часов. Ночью будем в Беломорске.
А утром мы спустили пары и встали на котлочистку. Кое-какие последствия от удара о луду, в машине все же требовали ремонта....
Грунтуем фальшборт, кочегары и машинисты чистят котел... Как здорово быть "по верхней команде". Вспомнилась практика на Северной Двине и котлочистка в Великом Устюге... После работ в котле тогда пришлось пойти в парикмахерскую и остричься наголо....
Тихая погода, как в августе. Почти летний вечер... По каналу скользит бесшумно "Волго-Балт". Пароход "Ямал" привел с морского рейда лихтер. У причала дремлют спасатели Спецморпроводки: "Кронштадт" и "Челюскин" -они проводили на сибирские реки очередной караван речных судов и возвращаются в Ленинград через Беломорканал.....
Засыпает Беломорье, отдыхает от вчерашнего шторма......
http://varandej.livejournal.com/389249.html
Как всегда талантливый автор Варандей интересно рассказывает о городе Онега.
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 24 июл 2014, 00:29
Второй помощник Василич и архангельский поэт Анатолий Левушкин.
Онежский залив Белого моря. Здесь нет высоких берегов, как в Кандалакшском заливе. Здесь мелководье, луды, камни и нет песчаных пляжей. Но здесь - поморы-карелы издревле строили деревни в устьях рек. Кузема, Кемь, Сорокка, Вирма, Сумпосад, Нюхча....
Поморы на протяжении веков мирно встречались с норвегами. Существовал даже общий язык. Печально, что ныне идея Баренц-региона вновь признана вражеской и контакты с соседями тихо сводятся на нет....
Знакомый житель Осло, бравый отставной офицер королевского флота Эрнст, несколько лет подряд приезжавший к нам в Карелию, рассказывал: "Мне всегда интересны были люди из соседней страны. Однажды на Шпицбергене я напился с русскими моряками и меня чуть не выгнали со службы.. Но мне всегда было старанно слышать утреннюю дежурную фразу старшины еще во время срочной службы в пору моей молодости. Он строил нас на плацу, показывал в сторону границы и стандартно произносил: "Там живут плохие люди !" Я не верил. И убедился: люди у вас, как и везде, разные. Но власть - традиционно подлая . Иначе, чем объяснить, почему вы живете так бедно в богатейшей стране мира..."
Из дневника Тимо. Практика на Белом море. Сентябрь 1972 года.
Мы стоим с лихтером в Кеми. Уже 14 сентября. Туман.
Василич спросил:
- Ты любишь стихи ?
- Смотря чьи...
- Есть в Архангельске поэт Анатолий Левушкин. Он - приезжий. Не помор. Но вот бывает так - человек издалека, но проникся Севером, полюбил наши скромные края. И пишет прекрасные стихи о Белом море, об Арктике, о Северной Двине твоей любимой, об Архангельске. Вот, посмотри, пока стоим на якоре. А я понаблюдаю за обстановкой. Только чайку принеси с камбуза...
Я сбегал за чаем и стал листать маленькую книжечку. Издана в Архангельске в 1970-м году. Здесь и про Мудьюг, и про Павлина Виноградова. Белая ночь. Над Архангельском пух тополей. Зимний Берег. Морошка....
В это время ожил радиотелефон и диспетчер предложил готовиться к рейсу. Туман уходил, гонимый налетевшим порывом ветра...
Мы вышли из Кеми в семь утра и в двенадцать пришли на Беломорский рейд. Без захода в шлюз взяли тысячник и снова отправились в Кемь.
Погода стала совсем летней. В Кеми мы не стояли. Забуксировали на рейде тысячник с "дубами" и - по знакомой дорожке проливами между Кузовов - в Беломорск.
Между вахтами я читал Левушкина и даже выписывал некоторые строчки в дневник:
" В Архангельске белые ночи. И в полдень Архангельск дневной.
Я с белою ночью воочью встречаюсь над сонной Двиной.."
И вспомнился двинской плотовод, огромность реки, лесовозы на рейде, плоты, шутник Ванюшка из тихого Кич-Городка.... Два года прошло. Жаль, давно в Архангельск не ходили.
"Над Архангельском - пух тополей. Невесомый. Неслышный. Свободный.
Все щедрей, все смелей, все полней куролесит снежок нехолодный..."
Сейчас и ночи не белые. И пух тополей давно уже унесло в море...
Я записывал полюбившиеся строчки и еще не знал, что куплю в Петрозаводске точно такой же томик. И будет он со мной кочевать по каютам сухогрузов, побывает и в Архангельске и в Иране, и в Средиземке. Вместе с томиком "Калевалы" и рассказами Василия Белова.
А пятнадцатого числа капитан отпустил меня съездить в деревню. В 00.30 я высадился на стоящий на рейде лихтер. "Ерофей" ушел, а мы со сбежавшей на "Титан" кокшой Валентиной ждали рейдовый буксир "Шлюзовой". Он потащит лихтер в канал. "Шлюзовой" все не приходил. Мы бродили по лихтеру и я напевал любимую песенку Василича, которую он бормотал, когда видел "Шлюзовой": "По реке плыл "Шлюзовой" из деревни Клюево... И куда же ты плывешь, этажерка хренова ?!"
А потом я читал Валюхе стихи Левушкина, она слушала внимательно и сладко чмокала меня в щечку... Шкипер и его шкипериха ушли спать, оставив нам чайник, сахар, белый хлеб и масло....
В трюме глухо стучал генератор, в иллюминатор смотрела черная сентябрьская ночь. Мой поезд утром. Вероятно и "Шлюзовой" до утра не придет. На лихтере нет радиотелефона.
Капитан отпустил меня всего на трое суток. Пока "Ерофей" ходит между Беломорском и Кемью. Поезд от Беломорска до Вологды тащится долго... Почти сутки.
Утром притопал долгожданный "Шлюзовой" и забрал нас в Шижню. Я поднялся в рубку "этажерки". На залив опустился туман и высоченная надстройка маленького, но мощного канального дизель-электрохода создавала иллюзию полета над туманом...
На поезд, уходящий в 8.49 я все же успел...
Онежский залив Белого моря. Здесь нет высоких берегов, как в Кандалакшском заливе. Здесь мелководье, луды, камни и нет песчаных пляжей. Но здесь - поморы-карелы издревле строили деревни в устьях рек. Кузема, Кемь, Сорокка, Вирма, Сумпосад, Нюхча....
Поморы на протяжении веков мирно встречались с норвегами. Существовал даже общий язык. Печально, что ныне идея Баренц-региона вновь признана вражеской и контакты с соседями тихо сводятся на нет....
Знакомый житель Осло, бравый отставной офицер королевского флота Эрнст, несколько лет подряд приезжавший к нам в Карелию, рассказывал: "Мне всегда интересны были люди из соседней страны. Однажды на Шпицбергене я напился с русскими моряками и меня чуть не выгнали со службы.. Но мне всегда было старанно слышать утреннюю дежурную фразу старшины еще во время срочной службы в пору моей молодости. Он строил нас на плацу, показывал в сторону границы и стандартно произносил: "Там живут плохие люди !" Я не верил. И убедился: люди у вас, как и везде, разные. Но власть - традиционно подлая . Иначе, чем объяснить, почему вы живете так бедно в богатейшей стране мира..."
Из дневника Тимо. Практика на Белом море. Сентябрь 1972 года.
Мы стоим с лихтером в Кеми. Уже 14 сентября. Туман.
Василич спросил:
- Ты любишь стихи ?
- Смотря чьи...
- Есть в Архангельске поэт Анатолий Левушкин. Он - приезжий. Не помор. Но вот бывает так - человек издалека, но проникся Севером, полюбил наши скромные края. И пишет прекрасные стихи о Белом море, об Арктике, о Северной Двине твоей любимой, об Архангельске. Вот, посмотри, пока стоим на якоре. А я понаблюдаю за обстановкой. Только чайку принеси с камбуза...
Я сбегал за чаем и стал листать маленькую книжечку. Издана в Архангельске в 1970-м году. Здесь и про Мудьюг, и про Павлина Виноградова. Белая ночь. Над Архангельском пух тополей. Зимний Берег. Морошка....
В это время ожил радиотелефон и диспетчер предложил готовиться к рейсу. Туман уходил, гонимый налетевшим порывом ветра...
Мы вышли из Кеми в семь утра и в двенадцать пришли на Беломорский рейд. Без захода в шлюз взяли тысячник и снова отправились в Кемь.
Погода стала совсем летней. В Кеми мы не стояли. Забуксировали на рейде тысячник с "дубами" и - по знакомой дорожке проливами между Кузовов - в Беломорск.
Между вахтами я читал Левушкина и даже выписывал некоторые строчки в дневник:
" В Архангельске белые ночи. И в полдень Архангельск дневной.
Я с белою ночью воочью встречаюсь над сонной Двиной.."
И вспомнился двинской плотовод, огромность реки, лесовозы на рейде, плоты, шутник Ванюшка из тихого Кич-Городка.... Два года прошло. Жаль, давно в Архангельск не ходили.
"Над Архангельском - пух тополей. Невесомый. Неслышный. Свободный.
Все щедрей, все смелей, все полней куролесит снежок нехолодный..."
Сейчас и ночи не белые. И пух тополей давно уже унесло в море...
Я записывал полюбившиеся строчки и еще не знал, что куплю в Петрозаводске точно такой же томик. И будет он со мной кочевать по каютам сухогрузов, побывает и в Архангельске и в Иране, и в Средиземке. Вместе с томиком "Калевалы" и рассказами Василия Белова.
А пятнадцатого числа капитан отпустил меня съездить в деревню. В 00.30 я высадился на стоящий на рейде лихтер. "Ерофей" ушел, а мы со сбежавшей на "Титан" кокшой Валентиной ждали рейдовый буксир "Шлюзовой". Он потащит лихтер в канал. "Шлюзовой" все не приходил. Мы бродили по лихтеру и я напевал любимую песенку Василича, которую он бормотал, когда видел "Шлюзовой": "По реке плыл "Шлюзовой" из деревни Клюево... И куда же ты плывешь, этажерка хренова ?!"
А потом я читал Валюхе стихи Левушкина, она слушала внимательно и сладко чмокала меня в щечку... Шкипер и его шкипериха ушли спать, оставив нам чайник, сахар, белый хлеб и масло....
В трюме глухо стучал генератор, в иллюминатор смотрела черная сентябрьская ночь. Мой поезд утром. Вероятно и "Шлюзовой" до утра не придет. На лихтере нет радиотелефона.
Капитан отпустил меня всего на трое суток. Пока "Ерофей" ходит между Беломорском и Кемью. Поезд от Беломорска до Вологды тащится долго... Почти сутки.
Утром притопал долгожданный "Шлюзовой" и забрал нас в Шижню. Я поднялся в рубку "этажерки". На залив опустился туман и высоченная надстройка маленького, но мощного канального дизель-электрохода создавала иллюзию полета над туманом...
На поезд, уходящий в 8.49 я все же успел...
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 24 июл 2014, 00:44
Сутки в древней Вологде и в деревне. Друг Гурий и картошка.
Вологда конца 1960-х- начала 1970-х. Центр города. Этому снимку более сорока лет. Но центр города мало изменился. Конечно, с тех пор Вологда значительно выросла. Особенно заметен рост древнего северного города, когда едешь из Ярославля. Недалеко от Вологды дорога поднимается на высокий угор и открывается впечатляющая панорама.
Вырос город и ввысь и вширь. Вот только нет больше в этом городе Сухонского речного пароходства. Ликвидирован судоремонтный завод. А ведь еще в середине 19 века пассажирские пароходы ходили по Сухоне и Северной Двине из Вологды до самого Архангельска. А по Северо-Двинской системе - на Шексну и в Петербург. В свое время много говорили и писали о вреде, который наносит интенсивное судоходство северным рекам. Ныне почти нет водного транспорта на Сухоне и Северной Двине. Но не стало больше в этих реках рыбы. И обмелели они настолько, что пароход-реликвия "Н.В.Гоголь" (построен в 1912 году), который помню еще как обычный пассажирский на Двине в 1960-х, ныне может добраться вверх по реке только до Котласа.
Из дневника Тимо:
Утром шестнадцатого сентября я приехал в Вологду. Зашел к тетушке и сразу же уехал в деревню. Правда, на первый автобус опоздал, поэтому сел на тот, что шел до Кубенского. Оттуда ехал попуткой. Не привыкать. В Кубенском зашел в магазин и увидел часы.. Давно мечтал о таких: плоский корпус, красивый лаконичный циферблат..Конечно, в Петрозаводске нашел бы не хуже, но по опыту знаю: после практики в училище будет весело и отставать от тех, кто уже побывал в загранке, будет не солидно. А значит - до Нового года деньги закончатся.
Часы стоили 32 рубля. На циферблате было начертано " Raketa". Вероятно, из готовили на экспорт, но по какой-то причине забраковали и отправили в далекое Кубенское на потребу колхозникам. Брак, надеюсь, не в механизме. Часы шли ровно, тикали четко. И я их купил...
Погода в деревне стояла изумительная. Впрочем, и в Беломорске в последнее время потеплело. После того ночного шторма...
Вечером приехала тетушка с сыном- копать картошку. Старый друг Гурий тоже здесь.
А на следующий день мы с Гурием сидели у него и пили водку. Вспоминали Устюг Великий, друзей, училище. Гурий работает на "Волго-Балте" вторым помощником. Недавно они стояли в канале и встретили самоходочку из Котласа. А на ней - Илью. Шла самоходочка в Ленинград.....
Вечером в клубе на танцах была Галка. Ее и провожал до утра.
Наутро старики ворчали: приехал на один день, с Гурием просидел полдня, картошку копал, а на ночь исчез... Как поедешь-то ? Не спавши ?
А мы с Гурием отправились на остановку и через час были в Вологде. Посидели в желдоркабаке, а в 12.30 мурманский поезд потащил нас на север. "Волго-Балт" Гурия предположительно в Медгоре и посему он едет со мной до Беломорска.
Обо всем переговорено, душа вином отравлена, Галка ласково вспоминается... Завтра снова - Беломорье, "Ерофей", лихтера, Соловки, проплывающие мимо...
Девятнадцатого сентября Беломорск встретил дождем. Гурий уехал в Медгору догонять свой "Волго-Балт", а я ждал "Ерофея", который топал из Онеги и ожидался ночью...
Получил письмо от девушки забытой и далекой... И вспомнилась ласковость и нежность...
Двадцатого утром пришел "Ерофей". И снова - рейс в краткозвучную Кемь. На море - шторм. Осенний и немилосердный. До Кеми шли восемь часов. И все восемь часов стоял я на руле. Отрабатывал поездку. Тяжко.
Сейчас 22 часа, мы приткнулись под борт лихтера 8815, ждем рассвета. Ночью в шторм в Кузовах опасно.
22 сентября привели из Кеми лихтер "Гага" и встали на бункеровку. "
Вологда конца 1960-х- начала 1970-х. Центр города. Этому снимку более сорока лет. Но центр города мало изменился. Конечно, с тех пор Вологда значительно выросла. Особенно заметен рост древнего северного города, когда едешь из Ярославля. Недалеко от Вологды дорога поднимается на высокий угор и открывается впечатляющая панорама.
Вырос город и ввысь и вширь. Вот только нет больше в этом городе Сухонского речного пароходства. Ликвидирован судоремонтный завод. А ведь еще в середине 19 века пассажирские пароходы ходили по Сухоне и Северной Двине из Вологды до самого Архангельска. А по Северо-Двинской системе - на Шексну и в Петербург. В свое время много говорили и писали о вреде, который наносит интенсивное судоходство северным рекам. Ныне почти нет водного транспорта на Сухоне и Северной Двине. Но не стало больше в этих реках рыбы. И обмелели они настолько, что пароход-реликвия "Н.В.Гоголь" (построен в 1912 году), который помню еще как обычный пассажирский на Двине в 1960-х, ныне может добраться вверх по реке только до Котласа.
Из дневника Тимо:
Утром шестнадцатого сентября я приехал в Вологду. Зашел к тетушке и сразу же уехал в деревню. Правда, на первый автобус опоздал, поэтому сел на тот, что шел до Кубенского. Оттуда ехал попуткой. Не привыкать. В Кубенском зашел в магазин и увидел часы.. Давно мечтал о таких: плоский корпус, красивый лаконичный циферблат..Конечно, в Петрозаводске нашел бы не хуже, но по опыту знаю: после практики в училище будет весело и отставать от тех, кто уже побывал в загранке, будет не солидно. А значит - до Нового года деньги закончатся.
Часы стоили 32 рубля. На циферблате было начертано " Raketa". Вероятно, из готовили на экспорт, но по какой-то причине забраковали и отправили в далекое Кубенское на потребу колхозникам. Брак, надеюсь, не в механизме. Часы шли ровно, тикали четко. И я их купил...
Погода в деревне стояла изумительная. Впрочем, и в Беломорске в последнее время потеплело. После того ночного шторма...
Вечером приехала тетушка с сыном- копать картошку. Старый друг Гурий тоже здесь.
А на следующий день мы с Гурием сидели у него и пили водку. Вспоминали Устюг Великий, друзей, училище. Гурий работает на "Волго-Балте" вторым помощником. Недавно они стояли в канале и встретили самоходочку из Котласа. А на ней - Илью. Шла самоходочка в Ленинград.....
Вечером в клубе на танцах была Галка. Ее и провожал до утра.
Наутро старики ворчали: приехал на один день, с Гурием просидел полдня, картошку копал, а на ночь исчез... Как поедешь-то ? Не спавши ?
А мы с Гурием отправились на остановку и через час были в Вологде. Посидели в желдоркабаке, а в 12.30 мурманский поезд потащил нас на север. "Волго-Балт" Гурия предположительно в Медгоре и посему он едет со мной до Беломорска.
Обо всем переговорено, душа вином отравлена, Галка ласково вспоминается... Завтра снова - Беломорье, "Ерофей", лихтера, Соловки, проплывающие мимо...
Девятнадцатого сентября Беломорск встретил дождем. Гурий уехал в Медгору догонять свой "Волго-Балт", а я ждал "Ерофея", который топал из Онеги и ожидался ночью...
Получил письмо от девушки забытой и далекой... И вспомнилась ласковость и нежность...
Двадцатого утром пришел "Ерофей". И снова - рейс в краткозвучную Кемь. На море - шторм. Осенний и немилосердный. До Кеми шли восемь часов. И все восемь часов стоял я на руле. Отрабатывал поездку. Тяжко.
Сейчас 22 часа, мы приткнулись под борт лихтера 8815, ждем рассвета. Ночью в шторм в Кузовах опасно.
22 сентября привели из Кеми лихтер "Гага" и встали на бункеровку. "
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 24 июл 2014, 01:00
До свидания Белое море. И запавший в душу "Ерофей"
Я уже упоминал, что эти небольшие буксиры, построенные в 1950-е годы, в нескольких экземплярах дожили до нынешних дней. Один из них - "Адмирал", бывший "Адмиралтеец" находится в Таллинне. Печально было узнать, что такой же пароходик "Прокатчик" недавно разрезали на металл в Архангельске.
Еще бегают два таких буксира в Питере... Вероятно, всех переживет таллиннский "Адмирал". В Эстонии умеют хранить старину...
Тимо рассказывает:
Сегодня уже 23 сентября. Трансбеломорская линия Сорокка - Кемь продолжает работу. Читаю Анатолия Левушкина....
"На Белом море - волны беглые.
Над Белым морем - ночи белые.
Совсем без меры и без дна
Над Белым морем белизна....
Вскипают волны, берег моя, скалистый берег вымыт в лоск.
Так вот какое Беломорье, поморский город Беломорск !
Безлюдно.Тихо. Ой, морока ! Да как же так !
В белесой мгле, смотрю, девчонка-беломорка
Навстречу выпорхнула мне.
И белокур лукавый локон, косынка легкая бела.
Она столкнула карбас ловко. Была и словно не была !
Лишь волны в берег бьют без пауз
Всю ночь без устали, без сна,
Лишь в Белом море - белый парус.
Над Белым морем - белизна..."
Скоро Беломорск. Топаем створом с лихтером - 10. На лихтере встретил нашего машиниста с онежского буксира - Николая.
А 24- го снова рейс в Онегу, потом - стоянка в Шижне. Осень все более становится приполярной, стылые ночи, стылые ветра. Зимние песни поют они по ночам, зимний цвет набирает море и через месяц навигация здесь закроется.
Занятия в училище начнутся в январе. Вчера вызвали в кадры и тот самый кадровик, что пытался отправить меня на "Балтийский -18", ехидно сообщил, что из пароходства пришла бумага: мне открыли визу и предлагают прибыть в управление пароходства....
Последний рейс на маленьком "Ерофее". Грустно расставаться с тобой, пароходик... Ты, наверное, последний паровичок в моей речной-морской биографии.
Двадцать восьмого сентября я получил расчет и зашел на стоящий у стенки "Титан". Там теперь работает Валюшка- наша сбежавшая сюда кокша. Здесь она- буфетчица. У нее и наша новая кокша - Любаша. Мы славно посидели с коньячком и Любаша поехала провожать меня на вокзал... Девчонка-беломорка. Как у Левушкина в стихах...
В стольном карельском городе Петрозаводске, который на бабушкиной карте,( которую она хранит с военных времен ), обозначен как Äänislinna, я был в четыре утра. Днем в управлении пароходства получил направление на стоящий в порту "Морской-3" и на два месяца ушел бороздить просторы Балтийского моря...."
Записки о загранрейсах мы пропустим и вернемся к дневнику погибшего на Северной Двине Ильи. К тем двум тетрадочкам, которые начинающий помощник капитана Тимо получит летом следующего года от друга из Великого Устюга Александра во время встречи в Архангельске.
Я уже упоминал, что эти небольшие буксиры, построенные в 1950-е годы, в нескольких экземплярах дожили до нынешних дней. Один из них - "Адмирал", бывший "Адмиралтеец" находится в Таллинне. Печально было узнать, что такой же пароходик "Прокатчик" недавно разрезали на металл в Архангельске.
Еще бегают два таких буксира в Питере... Вероятно, всех переживет таллиннский "Адмирал". В Эстонии умеют хранить старину...
Тимо рассказывает:
Сегодня уже 23 сентября. Трансбеломорская линия Сорокка - Кемь продолжает работу. Читаю Анатолия Левушкина....
"На Белом море - волны беглые.
Над Белым морем - ночи белые.
Совсем без меры и без дна
Над Белым морем белизна....
Вскипают волны, берег моя, скалистый берег вымыт в лоск.
Так вот какое Беломорье, поморский город Беломорск !
Безлюдно.Тихо. Ой, морока ! Да как же так !
В белесой мгле, смотрю, девчонка-беломорка
Навстречу выпорхнула мне.
И белокур лукавый локон, косынка легкая бела.
Она столкнула карбас ловко. Была и словно не была !
Лишь волны в берег бьют без пауз
Всю ночь без устали, без сна,
Лишь в Белом море - белый парус.
Над Белым морем - белизна..."
Скоро Беломорск. Топаем створом с лихтером - 10. На лихтере встретил нашего машиниста с онежского буксира - Николая.
А 24- го снова рейс в Онегу, потом - стоянка в Шижне. Осень все более становится приполярной, стылые ночи, стылые ветра. Зимние песни поют они по ночам, зимний цвет набирает море и через месяц навигация здесь закроется.
Занятия в училище начнутся в январе. Вчера вызвали в кадры и тот самый кадровик, что пытался отправить меня на "Балтийский -18", ехидно сообщил, что из пароходства пришла бумага: мне открыли визу и предлагают прибыть в управление пароходства....
Последний рейс на маленьком "Ерофее". Грустно расставаться с тобой, пароходик... Ты, наверное, последний паровичок в моей речной-морской биографии.
Двадцать восьмого сентября я получил расчет и зашел на стоящий у стенки "Титан". Там теперь работает Валюшка- наша сбежавшая сюда кокша. Здесь она- буфетчица. У нее и наша новая кокша - Любаша. Мы славно посидели с коньячком и Любаша поехала провожать меня на вокзал... Девчонка-беломорка. Как у Левушкина в стихах...
В стольном карельском городе Петрозаводске, который на бабушкиной карте,( которую она хранит с военных времен ), обозначен как Äänislinna, я был в четыре утра. Днем в управлении пароходства получил направление на стоящий в порту "Морской-3" и на два месяца ушел бороздить просторы Балтийского моря...."
Записки о загранрейсах мы пропустим и вернемся к дневнику погибшего на Северной Двине Ильи. К тем двум тетрадочкам, которые начинающий помощник капитана Тимо получит летом следующего года от друга из Великого Устюга Александра во время встречи в Архангельске.
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 24 июл 2014, 01:08
Пароходы как люди....
Онего. Онежское озеро. Äänisjärvi.
С финского языка название дословно переводится, как "голосистое озеро". Карельское море шепчет древние руны.Тихо шепчет летними белыми ночами. С ревом и воем ветра осенними штормовыми неделями шепот становится песней стихии. Редко бывает Карельское море тихим. Без устали ласкают волны его берега. Скалистые и песчаные. Берега, похожие на беломорские. С галькой и плавником на тихих пляжах. Берега, дивно чистые в те далекие годы. С живописными деревушками по шхерам северных заливов. Полупустыми, заброшенными уже тогда... Онего. Второе море моей юности. Третьим было Белое. А самым первым - море детских летних каникул - Кубенское озеро.
Тимо рассказывает.
Еще два месяца практики на Балтике промелькнули незаметно. Было много работы. На сухогрузе загранплавания все гораздо сложнее. Короткие рейсы. Разгрузки - погрузки. В основном - дрянным польским углем на Ленинград. В Зунде мы столкнулись с паромом. В Ленинграде отмывали пароход от остатков угля, загруженного в Гданьске. Шли в стылое Онего, в Шалу за пиломатериалами для ГДР. Там грузились медленно: с небес сыпались осенние затяжные дожди и погрузку прекращали. Команду нельзя было назвать малопьющей. Но пили тихо, без веселых песен под гитару.
В Ленинграде боцман заглянул в каюту:
- Заскочи ко мне..
Я зашел. Боцман открыл ящик письменного стола, там стояла стопка с коньяком.
- Пей скорее !!!
Я хрястнул одним глотком.
Боцман улыбнулся:
- Это за меня. Именинник я сегодня !
- Поздравляю, Ваня !
- Спасибо. Не обессудь. Тут перед твоим приездом шмон был. Мотористы набрали водки и заныкали по каюте. А мы в Швецию шли. Помполит перед таможней прошел по каютам, водку нашел... И нет, чтобы за борт. Сдал таможенникам.
Мотористов списали. Капитан и тот же помполит выговор в пароходстве схлопотали... Так что будь начеку. Помполит у нас молодой. Из Архангельской мореходки. Ему бы трешником работать, ан нет. Зрение, видишь ли подвело. А партбилет выручил. Съездил на курсы и теперь лютует...
- Ну, спасибо за информацию.
Вот в таких напрягах и промелькнули два месяца.
Я снова в Петрозаводске. На слипе завода - старый друг "Ерофей" и мой онежский буксир "Пахтусов". Вот это встреча !
Долго стою у слипа и внимательно сравниваю. Озерный "Пахтусов" подлиннее "Ерофея". Зато корпус "конька" завидно мощнее. Конечно, на "Пахтусове" каюты гораздо просторнее и это заметно даже по иллюминаторам.
Но осадка ! "Ерофей" сидит в воде на метр глубже. И его корпус - весь в зеленых водорослях. Последствия беломорской прописки.. У "Пахтусова" корпус почти чистый. В пресной онежской водичке бродит озерный пароходик....
Когда-нибудь сделаю две модели этих буксиров. И на полочке дома пристрою... Впрочем, интересно будет разместить рядом и двинской плотовод. Но тот - явно не этой породы. Колесный, совсем без прознаков приспособленности к борьбе со стихией. Чисто речное судно...Как бы то ни было, все равно вспоминаю его с теплотой... Первый мой пароход...
А эти два... Похожи. Но у "Ерофея" мощная морская мачта. И ядреные шлюпки. Элегантные шлюпбалки "Пахтусова" не сравнимы с сильными и лаконичными механизмами "Ерофея". А фальшборта... А мостик....
При том, что "Пахтусов" - буксир озерного класса с правим работы в прибрежных морских районах, а "Ерофей" - портовый буксир....Но все у "Ерофея" - более ядреное, более надежное. И смотрится "Ерофей" рядом с "Пахтусовым" как крепкий крестьянин - мужичок рядом с холеным городским интеллигентом. Ухоженным, чистеньким, но в силе мужичку уступающий....
Пароходы - как люди. Все разные. И в каждом - своя особая прелесть, свои милые приметы. В первом моем буксире, двинском "генерале" - конечно же тоже.
Онего. Онежское озеро. Äänisjärvi.
С финского языка название дословно переводится, как "голосистое озеро". Карельское море шепчет древние руны.Тихо шепчет летними белыми ночами. С ревом и воем ветра осенними штормовыми неделями шепот становится песней стихии. Редко бывает Карельское море тихим. Без устали ласкают волны его берега. Скалистые и песчаные. Берега, похожие на беломорские. С галькой и плавником на тихих пляжах. Берега, дивно чистые в те далекие годы. С живописными деревушками по шхерам северных заливов. Полупустыми, заброшенными уже тогда... Онего. Второе море моей юности. Третьим было Белое. А самым первым - море детских летних каникул - Кубенское озеро.
Тимо рассказывает.
Еще два месяца практики на Балтике промелькнули незаметно. Было много работы. На сухогрузе загранплавания все гораздо сложнее. Короткие рейсы. Разгрузки - погрузки. В основном - дрянным польским углем на Ленинград. В Зунде мы столкнулись с паромом. В Ленинграде отмывали пароход от остатков угля, загруженного в Гданьске. Шли в стылое Онего, в Шалу за пиломатериалами для ГДР. Там грузились медленно: с небес сыпались осенние затяжные дожди и погрузку прекращали. Команду нельзя было назвать малопьющей. Но пили тихо, без веселых песен под гитару.
В Ленинграде боцман заглянул в каюту:
- Заскочи ко мне..
Я зашел. Боцман открыл ящик письменного стола, там стояла стопка с коньяком.
- Пей скорее !!!
Я хрястнул одним глотком.
Боцман улыбнулся:
- Это за меня. Именинник я сегодня !
- Поздравляю, Ваня !
- Спасибо. Не обессудь. Тут перед твоим приездом шмон был. Мотористы набрали водки и заныкали по каюте. А мы в Швецию шли. Помполит перед таможней прошел по каютам, водку нашел... И нет, чтобы за борт. Сдал таможенникам.
Мотористов списали. Капитан и тот же помполит выговор в пароходстве схлопотали... Так что будь начеку. Помполит у нас молодой. Из Архангельской мореходки. Ему бы трешником работать, ан нет. Зрение, видишь ли подвело. А партбилет выручил. Съездил на курсы и теперь лютует...
- Ну, спасибо за информацию.
Вот в таких напрягах и промелькнули два месяца.
Я снова в Петрозаводске. На слипе завода - старый друг "Ерофей" и мой онежский буксир "Пахтусов". Вот это встреча !
Долго стою у слипа и внимательно сравниваю. Озерный "Пахтусов" подлиннее "Ерофея". Зато корпус "конька" завидно мощнее. Конечно, на "Пахтусове" каюты гораздо просторнее и это заметно даже по иллюминаторам.
Но осадка ! "Ерофей" сидит в воде на метр глубже. И его корпус - весь в зеленых водорослях. Последствия беломорской прописки.. У "Пахтусова" корпус почти чистый. В пресной онежской водичке бродит озерный пароходик....
Когда-нибудь сделаю две модели этих буксиров. И на полочке дома пристрою... Впрочем, интересно будет разместить рядом и двинской плотовод. Но тот - явно не этой породы. Колесный, совсем без прознаков приспособленности к борьбе со стихией. Чисто речное судно...Как бы то ни было, все равно вспоминаю его с теплотой... Первый мой пароход...
А эти два... Похожи. Но у "Ерофея" мощная морская мачта. И ядреные шлюпки. Элегантные шлюпбалки "Пахтусова" не сравнимы с сильными и лаконичными механизмами "Ерофея". А фальшборта... А мостик....
При том, что "Пахтусов" - буксир озерного класса с правим работы в прибрежных морских районах, а "Ерофей" - портовый буксир....Но все у "Ерофея" - более ядреное, более надежное. И смотрится "Ерофей" рядом с "Пахтусовым" как крепкий крестьянин - мужичок рядом с холеным городским интеллигентом. Ухоженным, чистеньким, но в силе мужичку уступающий....
Пароходы - как люди. Все разные. И в каждом - своя особая прелесть, свои милые приметы. В первом моем буксире, двинском "генерале" - конечно же тоже.
Последний раз редактировалось Vitalis Merta 08 ноя 2015, 18:47, всего редактировалось 1 раз.
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 24 июл 2014, 01:22
Путь из варяжского Белого моря в обще-европейскую Балтику.
Рейд Вознесенье на Онежском озере. Здесь воды Онего уходят по древней Свири - Syväjoki - Глубокой Реке - в огромную Ладогу - второе Карельское море. А точнее - первое. Ладога больше Онего почти в два раза. Ладога - самое большое озеро географической Европы. И самое глубокое.
Снимок сделан в 1969 году. Тогда рейд Вознесенья был оживленным водным перекрестком. Справа - танкер "Волгонефть" спешит в Балтику. Со Свири выползает неспешно сухогруз "Балтийский". На Петрозаводск или дальше - на Север, в Белое море. Ждет лоцмана СРТМ - рыболовный траулер, построенный на петрозаводском "Авангарде" и идущий на Балтику. Вознесенье - пересечение речных дорог на восток - в Волго-Балт и на Волгу. Или в Северодвинскую систему - на Кубенское озеро, в торопливую Сухону до Великого Устюга, а то и дальше - до Архангельска... На запад - в Балтийское море. На север - в море Белое, Баренцево, а то и в Восточную Арктику. Еще знаменитый писатель Виктор Конецкий вел этим путем свое рыболовное суденышко аж на Дальний Восток. О чем и поведал нам в повести " Завтрашние заботы".
Тимо рассказывает:
В июле я получил диплом и направление в пароходство на должность третьего помощника капитана. Рабочий диплом штурмана малого плавания в Архангельске я тоже получил без задержек: помог ценз, заработанный в прошлом году на "Ерофее".
В Архангельске встретил однокашника из Великого Устюга Александра. Узнал о гибели Ильи. И получил для прочтения дневники старого друга. Читать начал еще в августе, в отпуске, когда отдыхал в деревне на берегу озера Кубенского.
Сейчас снова сентябрь. Проходим Вознесенье. Идем в ГДР с пиломатериалами. Работы много. Навигационные карты. Зарплата экипажу. Множество разных документов. Капитан грузит меня по полной программе.
И все же понемногу читаю записки Ильи и его переписку с таинственной красавицей.
Из тетрадочек Ильи.
"Почему-то снилась зима. А я в серой, да-да, в серой солдатской шинели ! Белый снег под ногами. Деревня. Знакомая фигурка у клуба. Она ? - Милый ! Зимняя дорога. Слова, слова. Дом. Ласковость и нежность. Снова волосы коснулись щеки, ласка ее лилась на меня, на лицо, на грудь. Сон... К чему ? Бывают ли вещие сны ?
Мы стоим в Вологде. Грузимся на Вытегру. Вовчик прислал письмо из Заполярья. Стихи:
"Да, я скоро уеду отсюда... Прогремит мой поезд по сопкам..."
Володя служит. Через год - ДМБ."
Рейд Вознесенье на Онежском озере. Здесь воды Онего уходят по древней Свири - Syväjoki - Глубокой Реке - в огромную Ладогу - второе Карельское море. А точнее - первое. Ладога больше Онего почти в два раза. Ладога - самое большое озеро географической Европы. И самое глубокое.
Снимок сделан в 1969 году. Тогда рейд Вознесенья был оживленным водным перекрестком. Справа - танкер "Волгонефть" спешит в Балтику. Со Свири выползает неспешно сухогруз "Балтийский". На Петрозаводск или дальше - на Север, в Белое море. Ждет лоцмана СРТМ - рыболовный траулер, построенный на петрозаводском "Авангарде" и идущий на Балтику. Вознесенье - пересечение речных дорог на восток - в Волго-Балт и на Волгу. Или в Северодвинскую систему - на Кубенское озеро, в торопливую Сухону до Великого Устюга, а то и дальше - до Архангельска... На запад - в Балтийское море. На север - в море Белое, Баренцево, а то и в Восточную Арктику. Еще знаменитый писатель Виктор Конецкий вел этим путем свое рыболовное суденышко аж на Дальний Восток. О чем и поведал нам в повести " Завтрашние заботы".
Тимо рассказывает:
В июле я получил диплом и направление в пароходство на должность третьего помощника капитана. Рабочий диплом штурмана малого плавания в Архангельске я тоже получил без задержек: помог ценз, заработанный в прошлом году на "Ерофее".
В Архангельске встретил однокашника из Великого Устюга Александра. Узнал о гибели Ильи. И получил для прочтения дневники старого друга. Читать начал еще в августе, в отпуске, когда отдыхал в деревне на берегу озера Кубенского.
Сейчас снова сентябрь. Проходим Вознесенье. Идем в ГДР с пиломатериалами. Работы много. Навигационные карты. Зарплата экипажу. Множество разных документов. Капитан грузит меня по полной программе.
И все же понемногу читаю записки Ильи и его переписку с таинственной красавицей.
Из тетрадочек Ильи.
"Почему-то снилась зима. А я в серой, да-да, в серой солдатской шинели ! Белый снег под ногами. Деревня. Знакомая фигурка у клуба. Она ? - Милый ! Зимняя дорога. Слова, слова. Дом. Ласковость и нежность. Снова волосы коснулись щеки, ласка ее лилась на меня, на лицо, на грудь. Сон... К чему ? Бывают ли вещие сны ?
Мы стоим в Вологде. Грузимся на Вытегру. Вовчик прислал письмо из Заполярья. Стихи:
"Да, я скоро уеду отсюда... Прогремит мой поезд по сопкам..."
Володя служит. Через год - ДМБ."
-
Vitalis Merta - Повелитель морей
- Сообщения: 1996
- Зарегистрирован: 02 апр 2010, 23:18
Re: Тропы северных рек. Белые ночи Поморья.
Vitalis Merta 24 июл 2014, 01:30
Штурман Тимо. Записки Ильи. Осенние рейсы "Вирмы".
Северная Двина. 1968 год.
Есть в Вологде хорошая поэтесса Ольга Фокина. Давно, в годы, когда был сделан этот снимок, Ольга Фокина написала прекрасные стихи о родной реке. Родилась она в Архангельской области, близ Верхней Тоймы, а с 1963 года живет в Вологде. Но истинные северяне - они с Севера. Ведь и Двина Северная - продолжение торопливой Сухоны. И тихого совсем не судоходного летом Юга.
" В неизменной фуфайке сосновых лесов, холодна и порой диковата,
Ты не рядишься в крылышки парусов, лишь плоты на тебе, как заплаты.
И хотя день и ночь сарафан голубой катерами прилежно утюжишь,
Все равно недосуг любоваться собой - надвигаются долгие стужи.
А когда по ночам на твоих берегах запоют о красавице Волге,
Соберешь ты, и спрячешь поспешно в рукав частых звезд голубые осколки.
И раскинешь туманы, от взглядов таясь, - видно песни тебя всколыхнули, -
И росою обильной наплачешься всласть за короткую ночку июля.
А с рассветом опять пароходам гудеть. Росы вспыхнут и высохнут вскоре,
Только мелкая дрожь пробежит по воде
От истоков до Белого моря.
О разливах, о плесах твоих золотых мало песен поется в народе:
То ли люди не видят такой красоты, то ли слов, чтобы спеть не находят...
Тимо рассказывает:
"В Ленинграде стояли у моста лейтенанта Шмидта. Здесь же ждали разводки еще несколько БОПовских теплоходов. Отпросился у капитана съездить к бабушке - матери моей мамы. Она живет недалеко от Ленинграда и всегда рада меня видеть. Сестры ее живут в Ленинграде, но она предпочитает обитать в своем городке, лишь изредка бывая в бывшей столице.
Электричка быстро добежала до бабушкиного городка и радость встречи была лучшим впечатлением месяца. Пришли родственники, много расспрашивали меня о работе, о рейсах в загранку.
Честно говоря, я уже почти пресытился впечатлениями от Европы и только посещение Хельсинки запомнилось особо. В Хельсинки жила бабушкина родственница, двоюродная сестра. Благодаря старпому, с которым мы увольнялись в город, удалось тетушку посетить без озвучки. Старпом сам имел в Суоми родственников и проникся ко мне симпатией на тему финской родни.
Наблюдения финского бытия заставляют задуматься об истинном социализме. Но, как сказал старпом Тойво Иванович, задумываться на эту тему нежелательно, ежели я хочу продолжить карьеру моряка заграничного плавания..."
Из дневника Ильи:
"Девчонка, ты опять пришла ко мне, и опять во сне. Почему не наяву !?
Хочу к тебе, в синий август, туда, где дорога через поле к озеру, где тихая речка и тополя на пригорке...
Река совсем черная и холодная. Стоим. Завтра опять рейс в Ленинград. Сегодня уже 10 сентября. Неужели судьба без умысла доброго подарила мне тебя и рейсы в твой город..."
"На Питер не пощли, стоим в Соколе, грузимся на Архангельск. Дальше от тебя побежит наш теплоходик. Написал письмо. Жду ответ с нетерпением. Возможно, он успеет в Котлас, когда пойдем обратно. А вдруг мы больше не пойдем в Ленинград ? Пусть придет письмо доброе и радостное. Устал от неведения. От молчания.
Девятого сентября. Месяц назад я был счастлив днем грядущим.... "Хорошие, милые были..."
"Одиннадцатого сентября в Котласе я получил ее письмо. Как ответ на предыдущее, написанное еще в августе. Она написала ! Весь день летаю не касаясь палубы. Как пернатый. Милая девчонка ! Так перепутать все в моей голове, так свести меня с ума ! Меня, идиота, кто считал, что любовь - это мимо меня. Я молчу. Покоряюсь. "Мне бы только смотреть на тебя...
Северная Двина. 1968 год.
Есть в Вологде хорошая поэтесса Ольга Фокина. Давно, в годы, когда был сделан этот снимок, Ольга Фокина написала прекрасные стихи о родной реке. Родилась она в Архангельской области, близ Верхней Тоймы, а с 1963 года живет в Вологде. Но истинные северяне - они с Севера. Ведь и Двина Северная - продолжение торопливой Сухоны. И тихого совсем не судоходного летом Юга.
" В неизменной фуфайке сосновых лесов, холодна и порой диковата,
Ты не рядишься в крылышки парусов, лишь плоты на тебе, как заплаты.
И хотя день и ночь сарафан голубой катерами прилежно утюжишь,
Все равно недосуг любоваться собой - надвигаются долгие стужи.
А когда по ночам на твоих берегах запоют о красавице Волге,
Соберешь ты, и спрячешь поспешно в рукав частых звезд голубые осколки.
И раскинешь туманы, от взглядов таясь, - видно песни тебя всколыхнули, -
И росою обильной наплачешься всласть за короткую ночку июля.
А с рассветом опять пароходам гудеть. Росы вспыхнут и высохнут вскоре,
Только мелкая дрожь пробежит по воде
От истоков до Белого моря.
О разливах, о плесах твоих золотых мало песен поется в народе:
То ли люди не видят такой красоты, то ли слов, чтобы спеть не находят...
Тимо рассказывает:
"В Ленинграде стояли у моста лейтенанта Шмидта. Здесь же ждали разводки еще несколько БОПовских теплоходов. Отпросился у капитана съездить к бабушке - матери моей мамы. Она живет недалеко от Ленинграда и всегда рада меня видеть. Сестры ее живут в Ленинграде, но она предпочитает обитать в своем городке, лишь изредка бывая в бывшей столице.
Электричка быстро добежала до бабушкиного городка и радость встречи была лучшим впечатлением месяца. Пришли родственники, много расспрашивали меня о работе, о рейсах в загранку.
Честно говоря, я уже почти пресытился впечатлениями от Европы и только посещение Хельсинки запомнилось особо. В Хельсинки жила бабушкина родственница, двоюродная сестра. Благодаря старпому, с которым мы увольнялись в город, удалось тетушку посетить без озвучки. Старпом сам имел в Суоми родственников и проникся ко мне симпатией на тему финской родни.
Наблюдения финского бытия заставляют задуматься об истинном социализме. Но, как сказал старпом Тойво Иванович, задумываться на эту тему нежелательно, ежели я хочу продолжить карьеру моряка заграничного плавания..."
Из дневника Ильи:
"Девчонка, ты опять пришла ко мне, и опять во сне. Почему не наяву !?
Хочу к тебе, в синий август, туда, где дорога через поле к озеру, где тихая речка и тополя на пригорке...
Река совсем черная и холодная. Стоим. Завтра опять рейс в Ленинград. Сегодня уже 10 сентября. Неужели судьба без умысла доброго подарила мне тебя и рейсы в твой город..."
"На Питер не пощли, стоим в Соколе, грузимся на Архангельск. Дальше от тебя побежит наш теплоходик. Написал письмо. Жду ответ с нетерпением. Возможно, он успеет в Котлас, когда пойдем обратно. А вдруг мы больше не пойдем в Ленинград ? Пусть придет письмо доброе и радостное. Устал от неведения. От молчания.
Девятого сентября. Месяц назад я был счастлив днем грядущим.... "Хорошие, милые были..."
"Одиннадцатого сентября в Котласе я получил ее письмо. Как ответ на предыдущее, написанное еще в августе. Она написала ! Весь день летаю не касаясь палубы. Как пернатый. Милая девчонка ! Так перепутать все в моей голове, так свести меня с ума ! Меня, идиота, кто считал, что любовь - это мимо меня. Я молчу. Покоряюсь. "Мне бы только смотреть на тебя...
Комментариев нет:
Отправить комментарий